Невеста поневоле - Страница 31

Затем Мигель попытался разделить Айрин на двух разных людей — нежную заботливую няню и распущенную молодую женщину. Но с каждым днем отделять одну Айрин от другой становилось все сложнее. Айрин нежная и любящая вызывала в нем все более глубокие чувства. Что же до Айрин — любительницы чужих мужей... Стоило ему только представить ее в объятиях другого мужчины, как он сжимал кулаки, задыхаясь от необъяснимой ярости.

Наверное, не имело больше смысла обманывать себя. Он просто ревновал — бешено, безумно, как обычный влюбленный мужчина. Потому, что он любил Айрин — любил их обеих. Ведь обе они были неотделимы одна от другой, обе были частичками одной и той же женщины. И если ему что-то не нравилось в ней — не ее в том вина. Она такая, какая есть. И другой ему не надо.

Сегодня в церкви Мигель понял, что женится по любви, а вовсе не по расчету. И вечером, обнимая Айрин в танце, вдыхая аромат ее духов, он хотел ее, хотел, — но всю, целиком. Он хотел обладать не только телом, но и душой.

***

Айрин озабоченно нахмурилась. Фату и веночек ей помогла снять Вивиен, но что делать со свадебным платьем, которое застегивалось на спине на сумасшедшее количество крошечных пуговок? Оно, правда, без плеч, но перекрутить его задом наперед не представлялось возможным, поскольку платье туго облегало тело и никуда не сдвигалось. Если Мигель не поможет снять его, придется спать прямо так. Вот будет весело, если она спустится к завтраку в свадебном платье!

Айрин неуверенно подошла к гардеробной и робко постучала.

— Мигель...

Расстегивая на ходу рубашку, он подошел к двери.

Айрин с колотящимся сердцем смотрела, как он стоит в дверном проеме, лениво теребя манжету и глядя на нее с каким-то странным выражением.

— Извините... — Голос ее предательски дрогнул, и она нервно облизнула пересохшие губы.

Почему он так смотрит на нее? Его темные глаза не отрываются от ее губ, ноздри слегка раздуваются... Или это ей только кажется? Наверное, это просто игра теней. Айрин поспешно опустила взгляд. Теперь перед ее глазами маячила его полуобнаженная грудь, покрытая темными волосами. Это ее муж. Они только что поженились. Айрин нервно сглотнула, пытаясь вспомнить, зачем она его позвала.

— Мне нужна ваша помощь... — пробормотала она, наконец, — вот, пуговки... — Она повернулась спиной.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду. — Голос его звучал глухо.

— Я же не могу спать в платье... — Почему он молчит? Почему не предложит помощь? Айрин ощущала горячее дыхание Мигеля на своем затылке. — Мне больше некого попросить... — Голос ее снова дрогнул. Она чувствовала себя какой-то дурочкой, пристающей к мужчине, которому она совершенно безразлична.

— Да. — Он говорил с трудом. — Попросить больше некого. Ваша талия кажется такой тонкой в этом платье, — произнес он внезапно.

— Это корсет.

— Корсет? — Он тихонько хмыкнул. — Я думал, корсеты уже давно ушли в прошлое.

Его пальцы начали медленно расстегивать мелкие пуговки. Айрин сжалась, стараясь ничем не выдать своего волнения. Она стояла, замерев и почти не дыша, напряженно ожидая, когда закончится это испытание.

Подняв голову, она вдруг увидела высокое зеркало, в котором отражались они с Мигелем. Его смуглые руки ловко касались пуговок, вынимая их из крошечных петель. И тут Айрин охватил ужас. Она вдруг поняла, что еще несколько пуговок — и тяжелое платье, которое держалось только на талии, рухнет вниз. А под платьем, кроме трусиков, ничего нет. Мигель уже дошел до поясницы. В отчаянии, Айрин дернулась вперед, пытаясь вырваться.

— Погодите, я еще не все... — начал он, и тут платье с шорохом скользнуло на пол.

Айрин замерла. Краска медленно заливала ее лицо, шею, плечи. Ее глаза встретились в зеркале со сверкающими глазами Мигеля. Он, словно окаменев, смотрел на нее. Потом хрипло выдохнул, и тело ее покрылось мурашками.

Внезапно выйдя из транса, Айрин торопливо попыталась закрыться, но руки Мигеля уже легли на ее грудь.

— Айрин... — шепнул он, задыхаясь, — Айрин... Что ты со мной делаешь? Я больше не владею собой... Я слишком сильно хочу тебя...

Одним движением Мигель развернул Айрин лицом к себе, так, что грудь ее прижалась к его груди, скользнул руками по ее спине и бедрам. Его возбуждение волновало ее, давало ощущение силы, заставляло желать его еще сильнее. Внутренний голос шептал Айрин, что Мигель не любит ее, что его возбуждение — лишь нормальная реакция мужчины на обнаженное женское тело, но она не хотела слышать. Ей не нужна была правда. Не сейчас.

Сама того, не замечая, Айрин прошептала его имя, и этот шепот пронзил все тело Мигеля. Он ощущал ее тело под своими руками — горячее, податливое, вздрагивающее от каждого прикосновения; он целовал ее лоб, закрытые глаза, влажные, чуть приоткрытые губы. Айрин тихо постанывала от наслаждения, все крепче и крепче сжимая его плечи. Мигель чувствовал, что теряет контроль над собой. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что он не должен этого делать, поскольку их брак — лишь деловое соглашение, но мысль эта мгновенно растворилась в глубочайшем чувственном наслаждении.

— Ты хочешь меня? — Пусть решает она, сам он не в силах отказаться от нее.

Айрин замерла. Ей предоставлялась возможность передумать, не делать этого шага, который, возможно, навсегда изменит ее судьбу; она еще могла притвориться, что ничего не было. Но разве ее любовь к Мигелю не перевернула уже ее жизнь? Разве не будет она потом жалеть, что отказала ему?

— Да, я хочу тебя, — прошептала она. Глубоко вздохнув, он нежно взял ее лицо в свои ладони и, склонившись, поцеловал — медленным, долгим поцелуем, словно стараясь навсегда запомнить вкус ее губ.